Хьюз о основаниях ухода Хэмилтона из Макларен
Редактор отделения Гран При английского еженедельника Autosport Марк Хьюз рассуждает о основаниях, которые привели к «разводу» Макларен и Льюиса Хэмилтона, впрочем, вроде бы, это был один из тех альянсов, заключающиеся на Небесах
Марк Хьюз: «Эта притча стартовала с того, что когда-нибудь в середине 1995-го года 10-летний картингист просил автограф у управляющего известной команды, а завершится через 7 месяцев, после финиша Гран При Бразилии.
Потом пути Льюиса Хэмилтона и Макларен разведутся. Многим представляется немыслимым, что у данной истории такой конец. Все-таки, установленный остаток после той давнишней встречи, когда разница в расположении Рона Денниса и молодого Хэмилтона была большой, остается до сегодняшнего дня, впрочем Деннис не возглавляет командой, а Льюис преобразовался в 27-летнего экс-чемпиона мира.
Это сложная перемена: Хэмилтон всегда находился в зависимости от команды, однако его давил контроль, который был над ним установлен; Деннис же очень гордится собственной ролью в судьбе его любимец, но до сегодняшнего дня испытывает необходимость выделить, что Хэмилтон – менее, чем нанятой работник. Решение пилота разлучиться с командой соединено в том числе с данным.
Если предельно облегчить картину, то Хэмилтон утомился от циклических циклов, свойственных для Макларен, когда 1 год заменяется иным, а покоренных титулов не добавлял. Он не в силах поменять данную цикличность внутри, но всунулись внутренние силы, и сейчас навеки за Льюисом и Макларен будут зафиксированы эти функции: в истории он останется как малыш, когда-нибудь взбунтовавшийся против твердого диктата опекунов.
В отношениях Макларен и Хэмилтона всегда была некоторая мягкость. Является, что суммарный результат закаляет эти отношения, а все трудности и противоречия отступают на 2-й план. Однако персональные особенности команды и точного пилота сделали это невероятным. Льюису характерна неустойчивость, маневренность, замена расположений духа, когда он говорит, то может выражать очень разноречивые предложения, при этом, время от времени в одинаковом предложении. Он непредсказуем, и все, что делается с ним в автомобиле автомашины и вне автотрассы, соединено с свойственной ему внешней энергетикой, которую тяжело получается контролировать. Однако при этом он совершенно убежден внутри себя.
Льюис уверен, что он быстрейший пилот во всем мире. Однако соединение мифического дара, убежденности, беспрестанного характера и некоторой наивно-незрелой веры, что для результата больше ничего и не надо – очень напряженно.
При этом бригада Макларен со всеми ее источниками и инфраструктурой – это производительная организованная технология, работающая строго по науке и жесткая. Отставка Денниса, приключившаяся в самом начале 2009-го года при достаточно несовместимых жизненных обстоятельствах, была в некоторой степени сопряжена с его осложнившимися отношениями с Хэмилтоном. Когда команду возглавил Мартин Уитмарш, окружающая среда в команде стала несколько теплее и свободнее.
Все-таки, главные факторы, осложнявшие картину, сохранялись, например, Льюису еще было надо принимать участие в нескончаемой веренице общих и благотворительных событий, а бригада возобновляла брать все покоренные им призы.
Вершиной карьеры Хэмилтона в Макларен стали 2 заключительных поворота Гран При Бразилии 2008-го года, доставившие ему чемпионский титул. Но ожидания, что в Формуле 1 настанет “эра Хэмилтона”, не реализовались. К году 2009-го года в Уокинге основали очень безуспешное автошасси, 2 следующих модификации были сравнительно конкурентоспособны, но проигрывали автомобилям Red Bull, разработанных Эдрианом Ньюи.
Льюису трудно смириться с тем, что Себастьян Феттель достиг 2 титула, которые, как ему представлялось, мог выиграть он – если б в его постановлении была скорая автомашина. Это также привело к несоблюдению шаткого баланса, однако были и прочие причины, тому содействовавшие, например, доход в команду Дженсона Баттона, трудности в собственной жизни и отказ от услуг отца, исторически выполнявшего функцию консультанта. Вследствие этого Хэмилтон принял решение рискнуть и сделал ставку на Мерседес, впрочем достичь результата в Макларен, где конкурентная автомашина ему почти обеспечена, достичь результата значительно легче. Это говорит о солидном разладе в отношениях…
Похоже, он ощущает себя только одной из шестеренок в механизме Макларен. Льюис не готов принимать обязанность за установление решений, ему необходимы аннотации – вспомните Гран При КНР 2007-го года, когда он, вместо того, чтобы сообщить команде, что едет на пит-стоп, ожидал приглашения в боксы, впрочем покрышки на его Макларен стерлись до веревка. В Венгрии в 2016 г он покорился указу и отправился в боксы за промежуточными покрышками, впрочем Баттон в тот день не намеревался делать аннотации, если они не отвечали его осознанию выходившего на автотрассе. Это было видно со стороны, и позволяло ощутить остывание отношений между пилотом и командой.
Можно сообщить, что в Макларен так и не сумели возбудиться на его частоту, впрочем он выиграл титул и одержал много побед. Льюис ощущал себя закрытым в клетке и был не в силах поменять это положение. Однако очень многие знаменитые пилоты – Джеки Стюарт, Ники Песня, Ален Несложен, Михаэль Шумахер и Фернандо Алонсо – сами создавали среду, в которой им надо было работать, и данная среда также была готова подлаживаться под их нужды.
Хэмилтон ведет себя по-другому. Считая себя быстрейшим пилотом во всем мире, он убежден, что одержит победу, если бригада прекрасно управится с собственной работой. Вследствие этого в случае провала он размышляет, что с командой что-нибудь не так – и едва ли данный подход поменяется.
В конечном итоге Льюису представилось, что есть один метод оборвать данную цикличность: уйти и предпринять попытку все начать с начала в другой команде. Он был бы счастлив стать партнером Феттеля в Red Bull Racing, либо даже играть в Феррари совместно с Алонсо. Он готов установить на карту собственный дар и не опасается взять такой вызов. Но в обоих командах его консультантам заявили, что в услугах Льюиса они не нуждаются. Хэмилтон преступил бы какое-то баланс, определившееся в этих коллективах, любой из которых настроен под собственных ведущих пилотов, вследствие этого предложение консультантов Льюиса было учтиво отвергнуто.
Картину не способствовало и то, что в Макларен пилотам по традиции не позволялось задавать тон. Предпочтительнее там ощущал себя Мика Хаккинен, который вообще не намеревался как-нибудь воздействовать на собственное окружение. Он был счастлив просто пользоваться всеми благами, которые предлагала его мегакоманда. Однако благодаря собственному финскому характеру, без особенных чувств отвечал на превратности гоночной судьбы и не прохватывал команду. Он был оптимальным пилотом Макларен: вполне больным и не претендовавшим на роль лидера, однако при этом довольно собранным и убежденным в собственных силах. Бригада была готова принимать во внимание его надобности, он, к тому же, был готов оставаться шестеренкой в ее механизме.
Хэмилтон же завяз где-то в центре: с одной стороны, как бы был важным победителем, с иной – признательным любимец собственных владельцев. Попытки взбунтоваться и отказаться от данной 2-й функции имели анархический характер, и выходило, что он только чувствовал упорство команды, однако так в данном далеко пошел, что, вероятно, в Макларен не сильно пытались его сдержать.
По законам рынка он был самым хорошо оплачиваемым членом команды, однако это еще не означает, что коллектив готов договориться с собственной второй ролью при астральном пилоте. Очень многие гонщики осознают это и пытаются не злоупотреблять. Аудитория полагает пилотов главными героями, однако это неверное понимание, а в действительности иллюстрация, все же, другая. Но Хэмилтон поднялся против действительности, возомнив себя фигурой, равной Айртону Сенне, собственному давнишнему идолу. Чтобы одолеть такие представления, ему предстоит обучиться разбираться в нюансах наших отношений – однако пока Льюису очевидно не хватает данной мудрости».